«Мы наблюдаем взлет патриотического творчества, как в годы Великой Отечественной»

EN

Более 100 тыс. мероприятий готовится в связи с 80-летием Победы в Великой Отечественной войне, сообщила в интервью «Известиям» министр культуры Ольга Любимова. Крупные музеи и театры проведут акции в городах, в которые их эвакуировали в 1941 году. В 77 музеях в новых регионах происходит переформатирование под детскую аудиторию. Также глава Минкультуры рассказала о любимых фильмах о войне, продолжении миссии «Красного шелка» и подготовке к возможному возвращению Голливуда на российские экраны.

«У каждого учреждения культуры есть отдельный блок мероприятий не на 9 Мая, а на целый год вперед»

— Очевидно, что ключевая тема этого года — юбилей Победы. Какие самые интересные проекты в связи с этим нас ждут?

— Работает огромный оргкомитет с десятками федеральных ведомств, все 89 регионов готовятся праздновать юбилей Великой Победы. Это дополнительная ответственность для всех нас, в том числе для Министерства культуры, которое по профилю занимается проектами оргкомитета. Только крупных мероприятий в большом списке — уже 190.

По разным данным, в нашей стране около 100 тыс. учреждений культуры. Так вот, мероприятий будет больше, потому что в каждой маленькой библиотеке своя программа, у каждого самого большого театра тоже свои мероприятия. У нас 71 федеральный музей. Самый западный — Музей Мирового океана в Калининграде. С другой стороны — уникальный Музей истории Дальнего Востока имени Арсеньева во Владивостоке. И везде свой план празднования.

Музей Мирового океана в Калининграде

Один из важнейших центров в этом смысле — Музей Победы на Поклонной горе. Команда Александра Яковлевича Школьника, директора музея, очень активно готовилась в свое время к 75-летию Победы. Была создана современная интерактивная экспозиция, которую адресовали всем — от самых маленьких посетителей до ветеранов. А сейчас еще один проект: готовится целый блок постоянной экспозиции.

Нам очень важно, что практически во всех регионах эти выставки тесно связаны с проектами о специальной военной операции. Невозможно делать выставку о войне и не обратить внимание, что в этот момент происходит, чем живут люди в нашей стране. Поэтому очень часто выставка получается с параллелями. Она не только о Великой Отечественной, но и том, чему свидетелями становимся мы с вами. И в том числе наши сограждане из Донбасса и Новороссии.

Наши федеральные театры готовят потрясающие постановки. С какими любовью и трепетом они вспоминают сложнейшие сезоны в своей истории, проведенные в эвакуации! Большой театр в этом году едет в Куйбышев — в Самару — чтобы отблагодарить спустя 80 лет жителей этого региона. Моя бабушка была во время эвакуации балериной Большого театра. Поэтому это и история моей семьи. Александринка готовит большой документальный фильм о том, как работала в годы войны.

Фрагмент здания Российского государственного академического театра драмы им. А.С. Пушкина

Я боюсь кого-то обидеть. Но могу сказать с уверенностью, что у каждого учреждения культуры есть отдельный блок мероприятий не на 9 Мая, а на целый год вперед.

— Вы сказали о бабушке. Мне учитель литературы когда-то предложил очень интересный способ — измерять историю рукопожатиями. В этом смысле мы приблизительно одного поколения: до войны — одно рукопожатие. Мы те события воспринимаем не столько разумом, сколько сердцем. Через боль родных, близких, через свои потери. Растет новое поколение, для которого Великая Отечественная — это как война 1812-го года для нас. Они оказываются слишком далеко во времени и в пространстве даже в рукопожатиях. Как научить их не то, что знать и понимать, а чувствовать, что прожила страна? С помощью культуры это возможно сделать?

— Это, конечно, возможно сделать с помощью культуры. Для этого и был создан «Бессмертный полк». Помню, как мы с детьми всей семьей участвовали в «Бессмертном полку» в Белграде. Мы говорим о традициях, преемственности. 9 Мая — это тоже традиция. Если Новый год мы все очень громко, шумно, весело проводим, то 9 Мая — время побыть вместе с семьей. Могу сказать, что мы с детьми ездили на Театральную площадь, мои дети успели буквально дотронуться рукой до ветеранов. Сыну сейчас 22 года, он это не забыл и, конечно, не забудет.

С другой стороны, у российских детей сейчас воюют родители. Мы все так или иначе связаны с тем, что происходит сейчас на фронте. Трудно себе представить, что эти дети вырастут без представления о том, что такое война. Поэтому очень важно не забывать о славных страницах нашей истории, о героях Великой Отечественной войны и о героях современных. И в этом и должна помогать, безусловно, культура.

«Благодаря современным цифровым технологиям мы не заигрываем с детьми, а разговариваем с ними на привычном для них языке»

— Это поколение воспринимает войну совершенно иначе. Недавно наткнулся на фильм одного известного американского режиссера. О войне. Легкий боевик, практически комикс. Это способ донести или нет?

— Мой сын несколько раз смотрел фильм «Иди и смотри». А дочка не может, она заливается слезами. Это не хорошо и не плохо. Есть разная психология восприятия. Но мы должны предоставить молодому поколению возможность увидеть такое кино. Благодаря современным цифровым технологиям мы не заигрываем с детьми, а разговариваем с ними на привычном для них языке. Мы из-за этого так бьемся, чтобы в наших музеях было много мультимедиа, чтобы экраны, как в вашей студии, находились не только на выступлениях звезд шоу-бизнеса.

Потрясающую проекцию создали наши коллеги из Музея Победы: надо отправить на сайт музея анкету своего родственника, и он попадет в «Бессмертный полк», который идет в цифровом формате всё время. Можно подойти, вбить имя своего дедушки и увидеть, как человек держит портрет твоего дедушки. Я вижу, как на это реагируют дети, их учителя. Это очень простой фокус. Но как он действует на людей: вот, память о моих предках здесь, в самом главном музее!

Главное здание Музея Победы

У нас большие планы в рамках национального проекта «Семья», мы делаем детские центры в музеях. Сейчас 77 музеев в новых регионах, мы начали с них. Зачем мы это делаем? Потому что есть краеведческий музей, люди там прекрасные работают, но, как правило, ребенок приходит на экскурсию в первом классе и в одиннадцатом. В восьмом, может быть, еще раз привел учитель по литературе или истории. А нам важно, чтобы эти дети ходили туда два раза в неделю на кружок. Чтобы «знай, люби и уважай свой край» уже совершенно по-другому было представлено, в другом формате, с такими же планшетами, как у вас в руках, чтобы это всё «летало», чтобы было интересно. Опять же, это не заигрывание, это привычная для них форма взаимодействия.

— У нас есть фильмы о войне, которые мы все знаем, любим, помним, цитируем наизусть. Но есть еще огромный пласт, который, может быть, не столь широко известен аудитории. Что с ним?

— Есть два уникальных пространства: «Мосфильм» и Госфильмофонд. Вот на этих плечах и лежат вся ответственность и радость сохранения нашего аудиовизуального уникального наследия. Канал «Мосфильма» показывает оцифрованные фильмы в отличном качестве, что очень важно для ребенка. Госфильмофонд продолжает оцифровывать фильмы, будет несколько фестивалей.

— Где об этом можно будет узнать?

— Мы будем анонсировать на пространстве «Культура.РФ». У «Мосфильма» есть многомиллионная аудитория, Госфильмофонд тоже создал свою площадку, она называется «Машина времени», там будут представлены редчайшие шедевры. Возможность бесплатно посмотреть это кино есть и на портале «Культура РФ». Конечно, отдельное внимание в год юбилея Победы будет уделено тому, чтобы и информационная политика проводилась более активно.

— Но ведь помимо кино есть еще огромное количество документов, исторических фотографий, что происходит с их оцифровкой?

— Я не могу не порадоваться и за наших документалистов. Для документального кино были кризисные годы, когда все были увлечены яркой игровой картинкой. Тем более когда появилась возможность смотреть самые разные кино из разных стран. Документальное кино было трудно продвигать, но вы знаете, как оно сейчас популярно на интернет-площадках, онлайн-платформах.

— Мне кажется, сейчас начинается эпоха ренессанса документалки!

— Совершенно верно. Плюс возможности позволяют. Хороший смартфон позволяет снять ролик и смонтировать по качеству даже лучше, чем мы в свое время на профессиональной технике. Более того, мы в Шахтерске ДНР и в Луганске при Академии культуры и искусств имени Матусовского создали первые две студии, которые называются «Форпост». Официально они откроются к 9 Мая. Это будут площадки и для наших военкоров, и для местных ребят, которые там получают профильное образование. И вообще для всех документалистов, которые могут приехать туда, сгрузить картинку, отсмотреть, собрать фильм. Вся техника уже закуплена, инфраструктура создана. Там можно даже переночевать.

Мы планируем также в Севастополе открывать подобную студию.

— Мы вообще столкнулись с некой новой реальностью документалки, когда мы видим реальные эпохальные события не глазами стороннего наблюдателя, а глазами участника.

— Я читала воспоминания великого военного оператора-классика Владислава Микоши. Когда он первый раз отснял бой, он старался его снимать эпически. А потом он приехал во ВГИК, и, кажется, Эйзенштейн сказал ему: «Не делай этого». Снимай всю правду о войне, мы должны показать всем поколениям, через какие пот и кровь, настоящий подвиг прошли эти герои, эти мужики, которые сейчас бьются за нашу победу.

К вопросу о том, что всё время проводишь параллели в голове. Понимаешь, что нынешние военные корреспонденты — это те же самые Микоши, которые отправляются снимать и показывать нам всю правду о том, что происходит. И доказывают, в том числе, нашу правду и правду нашей страны.

«Самые сильные и запоминающиеся фильмы о войне были сняты спустя годы после нее»

— Ваш любимый фильм о войне?

— «Иди и смотри». Трудно назвать его любимым. Это не то, что ты приходишь домой и пересматриваешь. Любимые фильмы — это, знаете, расслабиться и получить удовольствие. Но самая тяжелая внутренняя работа, если говорить про фильмы о войне, у меня именно там.

Сцена из фильма «Иди и смотри» режиссера Элема Климова

Я мечтаю и бьюсь вместе с нынешними кинематографистами, чтобы наши современные фильмы о Великой Отечественной войне и об СВО достигли уровня фильмов советских лет, вошли в классику российского и мирового кинематографа. Это огромный вызов для наших нынешних режиссеров, продюсеров, сценаристов, которые сейчас пишут о войне. Это большой и очень серьезный путь.

— А еще был «Белорусский вокзал». Уже не про войну, а то, что люди выносят из войны.

— Соглашусь с вами.

Сцена из фильма «Белорусский вокзал» режиссера Андрея Смирнова

— Можем ли мы говорить, что сейчас наблюдаем такой же взлет не то что культуры, а, в хорошем смысле, патриотического творчества? Такой же, какой наблюдался в годы Великой Отечественной? Тогда было совсем тяжело. Но вот блокадный Ленинград — и симфония Шостаковича, работающие библиотеки.

— Я с трудом могу нас теперешних сравнить с людьми, которые пережили блокаду, и не нужно это сравнение. Мы живем в другое время, но тем не менее появляется фантастическая лирика. Удивительно: казалось бы, поэзия вся осталась глубоко в Серебряном веке. Хорошо, 1960-е, 80-е, но уже 90-е, нулевые — это единичные авторы. То, что всплеск поэзии происходит на фронте, — это очень и очень, мне кажется, симптоматично. Молодые ребята, военные, пишут и читают свои произведения, действительно очень сильные. Издаются книги, люди их покупают, и толпа приходит на творческие вечера. Казалось бы, в XXI веке уже невозможно себе такое представить. Но я могу сказать с уверенностью: нет такого региона, где подобного рода события не проходили бы на постоянной основе.

— Меня удивило возвращение военной поэзии, впервые со времен Давида Самойлова. Даже в эпоху оттепели вся поэзия строилась на том, что было сделано во время войны.

— Конечно, и Самойлова мы читали в 80-е. И самые сильные и запоминающиеся фильмы о войне были сняты спустя годы после нее. Люди писали об этой войне, рефлексировали на эту тему, фантастические работы рождались, невероятные актерские образы.

Народный артист Владимир Заманский

Жив мой крестный папа, Владимир Заманский, фантастический артист — и в «Современнике» он работал, и в Театре Ермоловой. Но все забывают, что в первую очередь это был танкист, который вынес на себе из горящего танка двух человек и своего командира. Такой тихий, интеллигентный человек, сыгравший в десятках советских фильмов.

— Мы будем ждать этого взлета в ближайшее время?

— Я думаю, да. Главное, что можем сделать мы, — создать для этих людей максимум возможностей в нашей стране. Чтобы, вернувшись с фронта, те, у кого есть к этому способности, имели возможность и снимать кино, и писать пьесы. Очень мало достойных современных пьес, в них остро нуждается наше театральное сообщество.

«Нам очень важно продвигать в Китай российское кино»

— Мы в принципе очень нуждаемся в культуре, и очень остро. История — благодатный пласт. И не только в рамках одной страны. Возьмем проект «Красный шелк», который очень заинтересовал Китай, который был очень успешен. Какие дальнейшие планы по сотрудничеству с тем же Китаем?

— «Красный шелк» действительно стал самым кассовым в своем жанре фильмом в истории российского проката. Все-таки это, в первую очередь, экшен-детектив. Детектив с такой серьезной кассой — почти 700 млн рублей в прокате — это действительно успех. Продюсеры сделали невозможное — получили при совместном производстве прокат в Китае и стали успешными в России. Я знаю, что сейчас уже готовится вторая часть, «Черный шелк», и очень серьезно продюсеры и сценаристы подходят к продолжению этой истории, надеясь еще большее количество зрителей привлечь в кинотеатры.

Мы сейчас с большой командой российских продюсеров были в Китае, встречались с нашими коллегами, которые занимаются поддержкой китайского кино и совместным производством. Нам очень важно, что есть прямой сигнал от двух руководителей. И Владимир Владимирович Путин, и Си Цзиньпин в Казани на форуме говорили о нашем кино, о том, что нас действительно в Китае любят, там знают советское кино. Каждый раз при встрече китайцы с теплом вспоминают те или иные произведения, героев с советских времен. Конечно, нам очень важно, чтобы эта традиция продолжалась. И вы, к тому же, наверняка понимаете, что Китай — давно уже первая кинематография в мире.

Президент РФ Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин

Мы очень гордимся нашей возрожденной киносетью, которая была практически полностью утрачена в 90-е. Она создана благодаря национальному проекту «Культура» и огромному количеству вложений российских предпринимателей в эту сферу. Но только представьте, что китайская сеть — это 120 тыс. кинозалов. Это очень популярная сфера культуры для китайского массового зрителя. И нам очень важно продвигать там российское кино. Наша поездка в том числе была связана с тем, что ряд российских фильмов будет претендовать на получение прокатного удостоверения, «Печати дракона». Китайские прокатчики с интересом стали к нам относиться, они отмечают, что уровень аудиовизуальной графики и сценариев у российского кино растет. А они очень строгие зрители.

Вместе с тем нам очень важно, чтобы больше было совместного производства. И в области анимации, потому что китайским детям нравятся наши «Смешарики». У наших коллег из студии «Рики» также была возможность вместе с нами принять участие в переговорах. Со стороны Китая присутствовали лидеры проката и кинокомпании.

«Мы следим и болеем за каждую российскую премьеру»

— На этом фоне возникает следующий вопрос. Лед тронулся, господа присяжные заседатели заговорили о возвращении американских компаний. А вдруг дело дойдет до возвращения Голливуда сюда? Что делать будем?

— Мы живем в такое уникальное и странное время, когда что-то прогнозировать и представить себе с уверенностью, в какой момент, как, когда и кто придет или нет, было бы слишком самонадеянно. Но готовиться нужно к любому варианту развития событий. Действующий механизм выдачи прокатных удостоверений и ряд постановлений РФ позволяют, безусловно, мониторить и рассчитывать на сезон вперед, какого рода кино, в какой последовательности и количестве, когда выходит в российский прокат. И, конечно, Министерство культуры будет всегда исходить из интересов российских зрителей и отечественных кинокомпаний. Потому что в том числе по линии Фонда кино и ИРИ в российское кинопроизводство вкладывается беспрецедентное количество бюджетных средств в поддержку аудиовизуальной продукции. Поэтому нам очень важно, вне зависимости от того, как будет складываться ситуация на рынке, обеспечить возможность выхода в прокат российского кино так, чтобы его не убили конкуренты.

У нас было три года. Те, кто занимается аудиовизуальной продукцией, сейчас задаются вопросом, как государство обеспечит им возможность трудиться на рынке, если вернутся ушедшие игроки, если какие-то страны или кинокомпании станут дружескими, если их продукция будет соответствовать нашему законодательству, что позволит нам выдать прокатное удостоверение. У нас есть свое представление о духовно-нравственных ценностях, о том, как кино в принципе может выглядеть, как оно маркируется, для какого возраста оно предназначено. Мы готовимся вместе с отраслью и думаем, как это должно быть представлено. Если нужно будет вносить какие-то изменения в правовое поле, значит, мы будем это делать. Самое главное — чтобы эти решения были согласованы и очевидны для всех участников рынка. В первую очередь для зрителей.

— Зритель пойдет смотреть качественное кино, и сколько ни вливай деньги в некачественного производителя, он проиграет по-любому.

— Это правда. Мы все прекрасно видим, что в первые две недели действует волшебный маркетинг, а в последующие две недели — «сарафан». Похвалил тебе сосед фильм — ты ему поверишь. А показали тебе 20 раз по телевизору или в телефоне рекламу, но сосед твой сказал, что он через 15 минут просто ушел и ругался, и никогда в жизни ты не потратишь ни рубля, чтобы пойти в кино на это.

Поэтому мы сейчас следим и болеем за каждую российскую премьеру. Это очень напоминает футбол. Вот два матча подряд выигрышные — и как мы радуемся, как мы болеем за клуб!

«Нам нужно научиться делать такое кино, чтобы люди летом захотели ходить в кинотеатры»

— В российском кино побед стало больше, и наше кино стало отличаться в лучшую сторону. Оно даже в самых простых проектах порой оказывается глубже и интереснее, нежели Голливуд.

— Нам сейчас очень важно, чтобы российское кино научилось не бояться быть разножанровым. Если вы вспомните, начиналось всё со спортивных побед. «Легенда № 17», «Движение вверх», ряд других фильмов, которые приводили людей в кинотеатры, их бокс-офис был колоссальным. И все бросились снимать спортивные драмы. В какой-то момент люди немного устали от этого: не все так сильно любят спорт, хочется смотреть всё-таки разное кино. И книги хочется читать разные, на спектакли хочется ходить в разные театры.

Сейчас мы видим рассвет детского кинематографа. Пять лет назад все говорили, что невозможно сделать детское кино, что никто не пойдет на детские фильмы: на Новый год показывайте «Морозко» и забудьте. А потом вышел «Чебурашка». Сейчас количество детского кино такое, что были бы у меня сейчас маленькие дети, ходили бы раз в три месяца, даже чаще. Под Новый год вообще три-четыре варианта появляется. Но нам очень важно, чтобы такого качества был любой жанр.

Нам важно создать гармоничный прокат в течение года. Нам нужно научиться делать такое кино, чтобы люди летом захотели ходить. Потому что после такого снегопада если сейчас начнутся солнечные майские дни, люди не пойдут в кино — они поедут за город. И это действительно проблема. Потому что в жару и летом мы пока еще не научились ставить такие фильмы, чтобы несмотря ни на что, даже у бабушки в деревне всё равно люди отправлялись в наши кинозалы.

— Теперь я, кажется, знаю, кто заказчик майских снегопадов.

— Эти снегопады никто не просил! Потому что огромное количество картин сейчас находится в съемках. У них наверняка стояло по плану, что они снимают эту сцену в какой-то весенний, прекрасный, погожий денек, а у них вокруг сугробы везде. Так что это точно не кинематографисты нам намолили такую погоду.