EN
Завлекательное название книги международного журналистского триумвирата «Салон Китти» у любителей кино вызовет ассоциации со скандально известным фильмом Тинто Брасса 1975 года. Однако на бумаге собственно сексуальная составляющая вовсе не так превалирует, как в киноработах итальянского эротомана. Критик Лидия Маслова представляет книгу недели специально для «Известий».
Найджел Джонс, Урс Бруннер, Юлия Шраммель
«Салон Китти: Секс и шпионаж в Третьем рейхе»
М. : Альпина нонфикшн, 2026 . — пер. с англ. — 360 с.
Едва ли не больше, чем собственно «клубничке», авторы уделяют внимание различным подковерным кадровым интригам, связанным с обилием конкурирующих между собой спецслужб в сложной иерархии гитлеровского режима (в русском переводе часто с удовольствием используется слово «гадюшник»). Интриги эти достаточно запутанны, а количество фигурантов, ведущих того или иного рода «двойную игру», достаточно велико, чтобы читатель периодически ощущал себя примерно таким же озадаченным, как Штирлиц над «Информацией к размышлению». Иногда трудно отделаться от ощущения, что в предлагаемом журналистском расследовании реальные факты очень густо перемешаны с вымыслом.
Отделить одно от другого тем более сложно, коль скоро единственная из до сих пор написанных книг о специальном берлинском борделе для слежки и прослушки — «Мадам Китти» Питера Нордена 1973 года — самим автором (скрывшимся под псевдонимом) была заявлена как «документальный роман», где действуют и вымышленные персонажи. Это ничуть не мешает авторам «Салона Китти» активно опираться на Нордена в части конкретных цифр, расценок и объемов шпионских работ, однако они имеют основания подозревать в нереальности, например, некоего унтерштурмфюрера Карла Шварца, «правой руки» Вальтера Шелленберга, каковым штурмунддрангом в реальности якобы был офицер разведки Альфред Науйокс — подручный начальника РСХА Рейнхарда Гейдриха.
Найджел Джонс, Урс Бруннер, Юлия Шраммель «Салон Китти: Секс и шпионаж в Третьем рейхе»
О жизни и личности Гейдриха авторы рассказывают чрезвычайно подробно, создавая красочный портрет, вероятно, одного из самых отталкивающих персонажей мировой истории: «Гейдриха опасались и ненавидели даже его ближайшие коллеги: его соперник по работе в разведке адмирал Вильгельм Канарис отозвался о нем как о «самом умном чудовище» рейха. Грозный, но извращенный мозг жестокого и хладнокровного Гейдриха порождал всё новые дьявольские схемы, направленные на расширение его паутины контроля».
Кроме книги Нордена, важным источником информации в «Салоне Китти» служат мемуары начальника внешней разведки СД Вальтера Шелленберга, вышедшие уже после его смерти, в 1956 году. С одной стороны, им вроде бы можно доверять, пишут авторы книги со ссылкой на авторитетного историка, британского биографа Гитлера Алана Булока. Но, с другой стороны, авторы «Салона Китти» неоднократно повторяют, что именно в части освещения деятельности шпионского борделя Шелленберг «становится подозрительно уклончив» и старательно избегает конкретики, уделяя заведению лишь несколько страниц.
Так что и тут особенно нечем поживиться в плане содержания разведданных, добывавшихся в борделе: Шелленберг сообщает лишь, что информация эта была «великолепной» и касалась в основном дипломатических секретов, «которые Гейдрих с его неизменным хитроумием впоследствии использует против Риббентропа и его министерства иностранных дел». В этой же части книги авторы мимоходом не лишенным комичности образом выставляют министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа лопухом: «По иронии судьбы, Риббентроп сам был в числе особо важных клиентов салона Китти, не догадываясь, что источником секретных утечек было то самое здание, куда он так часто наведывался».
Из немногочисленных пикантных подробностей, которые удалось на сегодняшний день наскрести по сусекам, можно упомянуть, пожалуй, черные носки, которые граф Джан Галеаццо Чиано (министр иностранных дел Италии и зять Муссолини) не снимал в постели с сотрудницей салона Лизель Аккерман, в 1976-м разоткровенничавшейся в интервью журналу Der Spiegel и рассказавшей среди прочего, перед каким сложным выбором ее поставила полиция: либо злачное заведение на Гизебрехтштрассе в престижном районе Шарлоттенбурга, либо завод, производивший танковые гусеницы.
С Чиано связан один из примеров реального внешнеполитического «выхлопа» от работы борделя, хотя и интонация, с которой он преподносится, тоже слегка туманна: «Мы не знаем наверняка, сыграли ли постельные разговоры Чиано с Лизель и другими женщинами, с которыми он встречался в Берлине, свою роль в его итоговой дискредитации и гибели, но, так или иначе, у нацистов росло недоверие к его всё более явной антивоенной позиции. Они принялись давить на Муссолини, и в 1943 году тот снял своего зятя с поста министра иностранных дел, понизив его в должности до посланника при Святейшем престоле в Ватикане».
Еще одна, анонимная, старушка, решившая вспомнить свою бурную молодость, в 2004 году не сообщает ничего более конкретного, чем сведения общего характера, о которых и так можно догадаться: «Женщины, работавшие с ней в салоне, носили элегантные вечерние платья и были обучены манерам высшего общества и методам вытягивания секретов из своих клиентов». А глава «В поисках Китти Шмидт» начинается с честного предупреждения, что рассказать о загадочной хозяйке салона подробно тоже не получится «в связи с крайней скудостью первоисточников» и отсутствием таких ценных для биографов материальных свидетельств, как письма и дневники. Впрочем, имеются свидетельства внучки смотрителя дома на Гизебрехтштрассе Карин Цикерик, которая в детстве наблюдала, как пресловутая Китти входит, а потом выходит из здания.
Реконструируя всё же по мере сил жизнь хозяйки салона в гипотетическом ключе, авторы в какой-то момент прибегают даже к графологической экспертизе, делая по какой-то чудом сохранившейся открытке с подписью Китти выводы о таких чертах ее характера, как «оптимизм, темперамент и самоконтроль». В остальном фигура Китти остается покрытой загадочным туманом, как и многие другие подробности существования ее заведения. О нем в книге наиболее трезво и остроумно высказывается всё тот же адмирал Канарис. Узнав об организованном Гейдрихом салоне, Канарис в разговоре с одним из своих агентов выразился об эффективности бордельного шпионажа с изрядной долей скепсиса: «Во-первых, я никогда не согласился бы отправить офицера абвера в бордель, а во-вторых, я не могу себе представить, чтобы во время обычного секса с девушкой дипломат вдруг прервался и принялся обсуждать с нею военные планы своей страны, а затем вновь улегся и занялся тем, ради чего пришел сюда».