Содержание:
EN
Если посмотрев посмотрев этно-оперу «Князь Владимир» часть зрителей придут в церковь, это будет главным подарком для Игоря Матвиенко. 6 февраля народному артисту России 65 лет. Юбилей он отметит 5 и 6 февраля на сцене Государственного Кремлевского дворца. К знаменательной дате приурочена премьера «Князя Владимира», материал которого композитор писал десять лет. В главной роли дебютирует SHAMAN. Сам юбиляр выйдет в образе злодея Одина Ганграда. Его антогониста сыграет народный артист России Николай Расторгуев. О труде всей жизни, юбилейной лихорадке и панических атаках Игорь Матвиенко рассказал «Известиям» накануне премьеры.
«Когда загримировали Николая Расторгуева, передо мной стоял вылитый Карл Маркс»
— Вы пригласили для участия в опере самых популярных исполнителей — SHAMAN играет Князя Владимира, а Николай Расторгуев — его подручного Федора. Как вам удалось убедить народного артиста ступить на тонкий лед эксперимента?
— Николай Расторгуев, на самом деле, очень любит экспериментировать. Особенно во всем, что связано с кино, театром. Поэтому, когда я ему предложил, не думал, что он скажет — «это не мое». Он с радостью согласился. И потом, Федор в нашей опере — образ собирательный. А так как князь у нас молодой и неопытный, то рядом должен быть наставник. Федор вместе с Владимиром проделывает путь из варяга в первые христианские мученики. Ну и потом, он антагонист Одину Ганграду, фантастическому персонажу.
— Вы как раз играете в спектакле Одина. Художники придумали вам зловещий грим. Вы участвовали в создании визуального образа?
— Я ничего не советовал, просто отпустил бороду. Оказалось, зря. Потому что когда клеят искусственную на свою, потом два дня нужно это отдирать клочьями. На себе почувствовал, что такое депиляция.
— Вам нарисовали черные глаза, чтобы было видно из последнего ряда Кремля?
— Нет. Помню, когда была презентация отрывков «Князя Владимира» на «Тавриде» (Арт-кластер. — Ред.), я вышел в этом образе на сцену. SHAMAN напротив. Я смотрю на него, а он глаза опускает. А после говорит: «Я не могу смотреть вам в глаза в этом гриме. Что-то меня угнетает». — «Терпи, брат».
Когда я увидел, как загримировали Николая Расторгуева, передо мной стоял вылитый Карл Маркс. Такой вдохновленный сразу. Полностью поменялся человек.
— Пришлось переделать?
— Что-то осталось. Есть у персонажа Николая какая-то историческая глубина. Даже сама фамилия — Расторгуев, будто «оттуда».
— А на кого похож SHAMAN?
— Когда первый раз Ярослава загримировали, я подумал, что он удивительно похож на кого-то рокера, будто из группы «Ария». Но Ярославу самому очень нравится. Он в образе Владимира гораздо старше, мужественнее, брутальнее.
«Входит SHAMAN, и вдруг у всех детей случилась истерика»
— ВЦИОМ провел опрос и выяснилось, что 38% респондентов считают SHAMAN самым популярным артистом в нашей стране. А в США кумиром с армией поклонников остается Тейлор Свифт. У нее самая большая подписная аудитория. Как вам кажется, в чем сила этих артистов? Можно ли их сравнивать?
— Что касается Тейлор Свифт, я потом немножко освобожусь и послушаю ее. Мне очень интересно посмотреть на феномен этой артистки, почему она стала таким идолом. Ну, просто по песням непонятно.
— Слабенькие?
— Нет, хорошие крепкие песни, но просто таких песен полно вокруг. Та же Ариана Гранде. Поэтому ничего не могу сказать про тейлоризацию или свифтоманию.
Что касается SHAMAN, я прекрасно понимаю почему он стал народным героем.
— Почему?
— Потому что было 22 февраля 2022 года, когда полностью поменялся мир. Владимир Владимирович объявил, что в состав России входят ДНР и ЛНР. Именно в этот момент ничего не подгадывая, Ярослав выпустил свою песню «Встанем». Почему-то ему «спустилась» она, родилась внутри. За всю нашу новую историю таких песен я больше не встречал. Она была написана от чистого сердца, без всякого расчета под ситуацию. А потом он добил всех композицией «Я русский», которая вышла через несколько месяцев. И он сразу улетел в космос.
Для меня было откровением, когда мы с ним совершенно случайно оказались вместе в жюри «Детской Новой волны». В зале уважаемые люди — Лариса Долина, Дима Маликов, я. И вот входит SHAMAN, и вдруг у всех детей случилась истерика. Они хором запели «Я русский». После этого начинается шоу, и девочки 13–14 лет не смотрят на сцену, им интересен SHAMAN. Ловят каждый его взгляд.
Говорили, вот, закончится СВО и закончится SHAMAN. Не закончится. Всё. Он попал в аудиторию взрослую и детскую. А уж если он попал к детям — это навсегда.
— Некоторые умные артисты говорят, надо рассчитывать на детскую аудиторию. Так взращивают своих поклонников.
— Дело в том, что вообще шоу-бизнес рассчитан на подростков. Потому что после двадцати нормальный человек уже не должен обращать внимание на артистов, на песни. У него начинается взрослая жизнь: работа, семья и так далее. Именно тинейджерский возраст и позволяет создать своих героев, кумиров. Конечно, они потом идут с артистом всю жизнь.
— Шоу-бизнес разделился на два лагеря. Одни поддерживают, а другие отрицают присутствие SHAMAN. Может, он вне шоубиза?
— Он, безусловно, в шоу-бизнесе. Дело в том, что он явление, причем такое, что к нему очень полярное отношение. Или его любят и принимают, либо прям терпеть не могут, считая, что это всё креатура. Условно говоря, вот кто-то любит «Любэ», а кто-то не поклонник их творчества. А с SHAMAN другое. Я наблюдаю или полнейшее невосприятие, или, наоборот, любовь бесконечную.
— В чем загадка артиста? Может дело в песнях? Вы, как автор, оцените?
— SHAMAN эпатажный. Он на сцене ведет себя как рокер: кожаные штаны, все его примочки чисто рокерские, да и музыка такая. Я был на концерте в его родном городе Новомосковске. К нему на выступление пришли девушки в платьях в цветах триколора. Как они там отплясывали!
SHAMAN вывел патриотику на совершенно иной уровень. Я его сравниваю с «Любэ». Они поют «От Волги до Енисея», поют про березки, это что-то глубинное — природа, Россия. А SHAMAN устремлен вперед — «Я русский»! Атакует.
— Теперь песни, которые вы писали для «Любэ», и композиции SHAMAN будут изучать в школе. Как вы отнеслись к этой новости?
— Честно, очень двоякое к этому отношение. Некоторые вещи, которые дают в школе, не принимаются. Меня было не заставить читать классику. Может, конечно, мне не повезло с педагогом по литературе. Боюсь, как бы не было отторжения и с песнями. Когда тебе что-то навязывают, это не хочется принимать. Тем более подростки должны пройти период отрицания.
Это как был период увлечения кей-попом. Или раньше теми же эмо. Ну прошло всё. Сейчас — кошечки-собачки. И это пройдет.
«Знаешь, Коля, всё-таки лучше тебя этих песен никто не спел»
— В феврале 35 лет отметит «Любэ». Готовится трибьют. Разные артисты споют песни группы. Кто потянет репертуар «Любэ»?
— Кстати, очень интересный вопрос. Я слушаю практически всё, что делают артисты к трибьюту. Некоторые вещи звучат совершенно неожиданно. Loc-Dog записали в лирической аранжировке «Всё зависит от Бога и немного от нас». Я знал, что есть такая группа, но, когда послушал, как они интерпретировали знакомую для меня мелодию, — очень красиво, мягко — понял, что они гениальные чуваки. Гарик Сукачёв записал в своем стиле «Станция Таганская». Мне всё понравилось.
Тем не менее, Николаю Расторгуеву я сказал: «Знаешь, Коля, всё-таки лучше тебя этих песен никто не спел».
— Какое из событий вашей жизни вы считаете переломным? Что изменило вашу судьбу навсегда?
— Я считаю, что это произошло, когда меня не взяли в музыкальную школу. Если бы меня приняли, мы бы сейчас с вами здесь не сидели.
Мне было лет девять, это достаточно поздно для музыкальной школы, но мама отвела меня туда. Я сдал какие-то экзамены и маме сказали: «Не мучайте мальчика. У него абсолютно отсутствует слух. Пусть идет играть в футбол». Этому я несказанно обрадовался. Но мама привела меня к директору музыкальной школы имени Стасовой. Та посоветовала позаниматься с педагогом годик, а потом приходить. Мол, всё равно для начала музыки это уже поздно, мальчик ничего не пропустит. Так я попал к дирижеру Александру Абовичу Капульскому. Своим педагогическим опытом, любовью, он увлек меня. Дальше я не в какую музыкальную школу не пошел, музыку изучал с ним.
Мне очень хотелось играть в футбол, в хоккей. Но, тем не менее, приходилось заниматься, играть гаммы, арпеджио. А это жутко скучно. Но я втянулся и понял, что пойду в музыкальное училище и буду музыкантом.
— А когда вы почувствовали, что созрели для педагогической карьеры? У вас есть Академия музыки. Что заставило вас делиться опытом?
— В какой-то момент я понял, что больше не хочу продюсировать, создавать новых артистов, участвовать в хит-парадах. Когда ты всё это уже прошел, нормально, что с возрастом ты должен заниматься детьми, как Игорь Яковлевич Крутой в своей академии, либо просто передавать опыт взрослым людям.
У нас преподает вокал Юлия Бужилова, которая у меня была на первой «Фабрике звезд». Очень талантливая артистка, которая не стала заниматься своей карьерой, а стала педагогом.
— Ваша академия — частный проект. Вам не хочется изменить статус и стать подведомственным государственным бюджетным учреждением?
— С одной стороны — я хочу, с другой — побаиваюсь. Потому что всё-таки это ответственность, отчетность. Я пытаюсь найти некую форму сотрудничества с государством. Мне не очень нравится, что любой человек может прийти, заплатить деньги и тратить на эту энергию педагогов.
— Вас смущает отсутствие дарования?
— Да. Моя академия — это не про деньги. Я даже в ноль не выхожу, скорее в минус. Это для меня — передача опыта.
Мы получили грант от Президентского фонда культурных инициатив. И на него я набирал талантливую молодежь — продюсеров, композиторов, исполнителей. Вот это было интересно. Певица MIRAVI у нас училась когда-то. Она была народницей, а потом позанималась с педагогами академии и поняла, что должна двигаться в другом направлении. Ряд музыкальных продюсеров работают в нашем студийном комплексе. Он самый большой в стране. Это некая творческая лаборатория.
Мне бы хотелось сотрудничать с государством, чтобы получать субсидии на обучение талантливых людей. Вот в таком качестве я готов работать.
— Раньше путь к успеху артистам давался трудом, потом и кровью. А сейчас можно записать ролик для соцсетей и стать известным. И даже есть вероятность, что тебя позовут федеральные каналы, потому что твоя аудитория порой больше, чем телеаудитория. Это заслуженная слава?
— Ну, во-первых, человек, у которого несколько миллионов подписчиков, не просто так это сделал. Для этого должен быть талант, энергетика, желание что-то донести. Пусть даже это какие-то мемы, шуточки, всё равно. Если это цепляет, значит у тебя внутри что-то есть, а это для артиста очень важно. Та же Mia Boyka или Лера BEARWOLF. Все они начинали с аудитории в какой-то соцсети. Они мне очень нравятся.
«Мало кто знает, что Григорий Лепс гениальный барабанщик»
— Важно, чтобы у артиста было музыкальное образование?
— Смотря, у какого артиста. У Николая Расторгуева нет музыкального образования, но вся жизнь его — музобразование: игра в ресторанах, выступления в клубах, гастроли и так далее. Всё это практика, через которую артист получает огромный опыт.
Мало кто знает, что Григорий Лепс — гениальный барабанщик. Именно поэтому он поет так, что каждое слово, слог в песнях у него точно выверен, как барабанный бит. Поэтому когда он это исполняет, это вставляет. У него это очень ритмично, с драйвом происходит.
— Поэтому у Григория Лепса руки ходят ходуном?
— Конечно. Это всё внутренняя энергия барабанщика.
— Свой юбилей вы отметите на сцене Кремля, играя Одина в «Князе Владимира». Обычно торжества на таких серьезных площадках — удел ваших подопечных. А какие чувства вы испытываете?
— Каждый юбилей испытываешь одно чувство — жуткий страх. Хорошо, что нет панических атак.
— Столько лет в шоу-бизнесе и страх?
— Ну, послушайте, мы же все жесткие интроверты. Вот сейчас с вами передо мной стоит пять человек. Мне уже немножко не по себе. А уж когда шесть тысяч зрителей в Кремлевском дворце! Потом еще поздравления. И с каждым поговори. А до этого — два сумасшедших дня: звонки, параллельно репетиции, решение организационных вопросов. От такого юбилея еще неделю отходить буду.
— Некоторые на день рождения дарят не подарок, а деньги на него. Куда бы вы потратили их?
— Я бы их пропил. (Смеется.) Недавно на Совете по культуре выступал Артем Демидов, глава Общества по охране памятников. Он рассказал про разрушенные в Курской области во время вторжения ВСУ объекты культурного наследия, монастыри, храмы. И когда он говорил, я понял, что хочу в подарок на день рождения. Созвонился с врио губернатора Александром Хинштейном, и он оперативно сработал, открыл счет для перечислений на разрушенные памятники Курской области. Своим близким и всем, кто придет ко мне на день рождения, я отправил реквизиты и написал, что прошу по мере возможностей отправить деньги не мне, а в Курскую область.
— «Князь Владимир» — ваш сценический дебют в опере. Но не так давно вы еще и впервые снялись в кино. В сериале «Плевако» вы сыграли Петра Ильича Чайковского. Каково это?
— Ужасно. Дело в том, что я не просто сыграл, мы поменялись с Сергеем Безруковым. У меня был песенный конкурс «АвторА!». Самое сложное было, чтобы звезда спела песню начинающего автора. Договориться с артистами очень тяжело. Я попросил Сергея Безрукова принять в проекте участие. А он меня попросил сыграть у него в сериале Чайковского. Вот так мы поменялись.
Я ужасный Чайковский. Я вообще не Петр Ильич. По характеру я, скорее, Мусоргский. Это мой любимый композитор. Хотя, я столько не выпил за свою жизнь, как Модест Петрович.
В кино я понял, что такое, когда дилетант снимается с хорошей актрисой (Мария Смольникова), которая на тебя смотрит с такой любовью. Прекрасная партнерша. Мой текст был написан прямо в ее глазах. Я смотрел на нее и пытался что-то говорить: «Голубушка, третьего дня я встретил вашего супруга…» Ужасно волновался. Сериал я так и не посмотрел. Терпеть не могу смотреть на себя в телевизоре. Сыграть Одина и петь — это другое. Ну, не мое это, кино. Никогда больше.
— После премьеры в Кремле «Князь Владимир» покажут в Санкт-Петербурге. 26 февраля этно-оперу увидят на Ледовой арене.
— Да, я буду петь на стадионе, как старый рокер с молодыми рокерами Ярославом и Колей. Мне бы очень хотелось, чтобы молодежь оценила.
— Так вы можете привить вкус к опере у молодежи. Сначала придут на стадион, а потом в Большой театр.
— Знаете, если, посмотрев «Князь Владимир», часть зрителей придет в церковь, это будет главный подарок для меня. В Большой театр они и так рано или поздно попадут. А вот в церковь — чем раньше, тем лучше.