Самые жуткие способы «криминальных абортов» в позднем СССР
У советской власти не было единого отношения к абортам — их то разрешали, то строжайше запрещали. В позднем СССР женщины имели право прерывать беременность по своему желанию, однако решившихся на это жестоко осуждали как общество, так и сами врачи. Как проводили операции без наркоза и почему никуда не исчезли страшные подпольные аборты — в материале «Газеты.Ru».
«В коридоре, пахнущем хлоркой, выстраивалась очередь пришедших на процедуру. Вот молодая, смертельно-бледная женщина, с испуганным взглядом, с дрожащими руками. Наверное, в первый раз. А вот стоят опытные, которые уже сделали по 10–15, а то и 20 абортов, иногда по два раза в год. Они спокойно сидят, не показывая виду, некоторые даже шутят», — так гинеколог Татьяна Илюхина описывает обстановку в обычной районной больнице небольшого городка, где в 1980-х она проходила интернатуру.
К тому моменты аборты в СССР были давно разрешены, соответствующий указ вышел в 1955 году. До этого, с 1936-го, искусственное прерывание беременности допускалось только по медицинским показаниям — например, если ситуация угрожала жизни женщины. Строгие ограничения власти мотивировали тем, что стране нужен каждый человек — будущий строитель коммунизма. Когда запрет сняли, Верховный совет СССР пояснил трудящимся, что «сознательность и культурность» советских женщин достаточно выросла, чтобы дать им «возможность самим решать вопрос о материнстве».
Однако на практике легализация абортов не означала, что «постыдную» процедуру стали иначе воспринимать в обществе.
«Аборт — это было неприлично, даже у замужних. Что касается одиноких женщин — это вообще позор», — подчеркивает Илюхина.
За операцию, которая стала вполне законной, врачи продолжали получать «подарки» от пациенток (например, классический набор в виде конфет с алкоголем). «По блату» можно было договориться, чтобы аборт сделали вечером, а не утром, как всем остальным в больнице. Все, чтобы о произошедшем узнало как можно меньше людей.
«При этом не надо было проходить унизительную процедуру подготовки к аборту в женской консультации. Где даже на бланках анализов делали отметку — «на аборт» и подчеркивали жирным», — отмечает Илюхина.
Те, кто шел на аборт не по договоренности, сталкивались с оскорбительным и грубым отношением медицинского персонала еще на этапе осмотра. «Сама виновата», «гуляла» и «раздвигала ноги перед мужиком», а теперь пришла «чиститься» — такое мнение в позднем СССР оказалось крайне распространено, в том числе среди врачей.
«Через открытую дверь было хорошо слышно, как врач зычным голосом задавала вопросы, негодуя: «Что ты там бормочешь? Аборт боишься делать? Все боятся, моя милая. Привыкнешь. Раньше надо было думать. Гулять все горазды, а как до дела доходит…» — так журналистка Екатерина Николаева рассказывала про прием в женской консультации в 1989 году, причем уже не в маленьком городе, а в столице. Она сама сделала аборт, и ее репортаж под названием «Не хочу жалеть, что я женщина» стал одним из первых в советской печати на тему, которую никто не хотел публично обсуждать.
Сама процедура, проводимая в «абортариях», как их тогда называли, была крайне мучительной. По словам гинеколога Илюхиной, в ее практике аборты делали без наркоза, «максимум — укол новокаина». Журналистке Николаевой в Москве наркоз дали, но «казалось, только для того, чтобы не было сил громко стонать». Стонали, кричали и просто бессильно «глухо мычали» большинство пациенток, а врачи, вместо утешения, могли лишь включить на фоне «радио на всю катушку».
При этом сохранить ребенка обычно не уговаривали. Аборты были поставлены на поток, желающих много, провести операцию и избавиться от пациентки стремились как можно быстрее — без всякого сочувствия к ней.
«Не дай бог тебе замешкаться, сделать неверный шаг или задать неуместный вопрос. «Ну, что стоишь!» — кричит мне врач, снимая окровавленные перчатки, от одного вида которых мне становится плохо Руки дрожат, движения путаются, страшно, обидно до слез. «Скорее, скорее, — несется вслед, — до чего надоели, как нарочно, бестолковые попадаются!» — вспоминала корреспондент. После такой серьезной операции у женщины могли даже не спросить, как ее самочувствие, и отправить пораньше домой.
Несмотря на все это, отсутствие нормальных средств контрацепции в общем доступе и повальная сексуальная неграмотность привели к тому, что количество абортов в стране оставалось весьма высоким. Только в 1970-х — 1980-х в стране ежегодно делалось около 7 млн абортов, что больше, чем в США и других развитых капиталистических странах того периода. При этом официальная статистика не могла учесть все подпольные операции. Последние также не исчезли, хотя за них по-прежнему грозила уголовная ответственность.
Абортная катапульта и вырезанная кишка
О существовании в СССР жутких подпольных абортов в наше время широко известно. Однако зачастую рассказы о них сводятся только к периоду, когда аборты были законодательно запрещены. В реальности со смягчением закона в этой сфере мало что изменилось. В первую очередь «криминальными абортами» подрабатывали сами врачи. Но, кроме них, свою помощь предлагали и самопальные специалисты. В методы некоторых из них сегодня даже трудно поверить. Так, целую коллекцию подобных историй собрал военный судмедэксперт Андрей Ломачинский, лично работавший с телами невыживших женщин.
В одной из них советский прапорщик приспособил под «аборты» тренажер-катапульту. На нем летчики тренировались аварийно покидать самолеты. Оказалось, что если посадить на тренажер женщину на раннем сроке беременности и «выстрелить», у нее случится выкидыш.
«Вот и решил он немного денег подзаработать и попрактиковаться в бесконтактной гинекологии Брал немного, от трех до десяти рублей. Со знакомых и жен знакомых не брал ничего Тайком проводил баб на территорию части, сажал в кресло, пристегивал ремнями и кидал. Обычно хватало одного раза, но иногда приходилось повторять аж до пяти раз. Но успех был всегда и успех стопроцентный», — пишет в своих мемуарах Ломачинский.
О тайном бизнесе прапорщика стало известно, когда после его катапульты погибла женщина, которая была на более позднем сроке беременности, чем предыдущие «клиентки». Она даже не доехала от части до дома — скончалась от кровопотери в электричке.
В другом случае аборт знакомой попытался провести в деревне местный зоотехник. Инструменты он позаимствовал у ветеринара, а руководствовался атласом по оперативной гинекологии, который когда-то подобрал в электричке — и в итоге вместо плода удалил у девушки часть прямой кишки.
В третий абортами занялась зубной врач, проводившая операции по ночам в своем же кабинете. Женщину вычислили, когда ее пациентка умерла от инфекции. «Со стерильностью в советской стоматологии не шибко было — посверлят, поковыряются, и бух инструмент в дезраствор», — поясняет Ломачинский.
Некоторые забеременевшие из его практики вообще не прибегали к сторонней помощи и пытались избавиться от ребенка самостоятельно. Существовало множество народных средств, что могли подсказать отчаявшейся сердобольные подружки и знакомые. По словам Ломачинского, что только не шло в ход: от конского волоса, лавровых листов с луковицами и почками фикуса до таблеток аспирина (все предполагалось «запихивать к себе в место оное», чтобы «вытянуть» зародыш). Заканчивались подобные эксперименты ожидаемо трагически.
Шли на криминальные аборты по разным причинам. Легально прервать беременность по желанию женщины можно было, если ее срок не превышал 12 недель (в начале 1980-х годов его повысили до 24 недель). Позже оставалось рассчитывать только на незаконную процедуру. Были и те, кто просто боялся идти в государственные клиники и предпочитал довериться «проверенным» домашним способам, либо «специалистам», чьи контакты передавали из рук в руки.
В современной России такое явление, как криминальные аборты, тоже существует, но их число значительно ниже, чем в СССР. Однако некоторые эксперты считают, что тенденция может ухудшиться, если искусственное прерывание беременности по желанию женщины будет вновь запрещено.
«Аборты — вечная проблема человечества, не решаемая запретами! Аборты были всегда, и криминальные останутся: бывает, например, женщина забеременела не от мужа, и где-то ночью в клинике, чтобы никто не знал, ей сделают аборт И слава богу, что у нас число криминальных абортов не растет. Не растет, пока аборты вообще разрешены», — подчеркивал завкафедры акушерства и гинекологии с курсом перинатологии РУДН Виктор Радзинский.
Что думаешь? Комментарии