Содержание:
EN
Его называют лучшим мелодистом нашей эстрады. Песни Юрия Антонова были популярны всегда. «Белый теплоход», «Зеркало», «На улице Каштановой». «Нет тебя прекрасней» знает почти каждый, рожденный в СССР. Но при этом себя он никогда не чувствовал мастером. «Я просто работал, сочинял песни», — признается народный артист России. 19 февраля он отмечает 80-летний юбилей. Накануне дня рождения Юрий Михайлович побывал в редакции МИЦ «Известия» и вспомнил свой путь к славе.
«Гитары, синтезаторы и усилители доставали у югославов»
— Как в вашу жизнь пришла музыка?
— Родители решили отдать меня в музыкальную школу. Честно говоря, отец хотел, чтобы я отправился учиться в Суворовское училище в Минске. С 1940-го года он был военным и хотел, чтобы я пошел по его стопам. Но у меня такого желания не было. У нас во дворе была своя компания. И, конечно, идти на занятия в музыкальную школу мне иногда не хотелось. Я просто уходил с друзьями на какую-нибудь стройку. Любитель прогулять был. Потом учителя говорили матери: «Почему Юра вчера не пришел на урок?» — «Как не пришел? Я его посылала!»
Композитор и певец Юрий Антонов
— В какой момент проявилась любовь к музыке?
— Скорее всего, в музыкальном училище. Музыкальная школа была просто обязанностью. Я ходил как дисциплинированный мальчик, иногда нарушая распорядок. А в училище — уже серьезная музыка.
У меня был замечательный преподаватель Карл Карлович Погодский. Для меня он был вообще дедушкой, можно сказать, такой взрослый. И самое интересное, что его жена тоже преподавала в музыкальном училище — ее фамилия была Антонова.
Так, не спеша, шли учебные дни, и я решил создать маленький коллектив. В нем были аккордеон, кларнет, барабаны и гитара. Мы с ребятами разучивали модные по тому времени мелодии, песни. Сами не пели, но аккомпанировали симпатичным девушкам. У меня был немецкий аккордеон HOHNER, который отец привез с фронта. Он окончил войну в Германии.
Я знаю, что мой день рождения праздновался очень широко. Это было в военной администрации Берлина. Там отец был замом начальника администрации района Потсдам.
— А вы помните свой первый выход на сцену? Где это произошло?
— В Белорусской государственной филармонии в 1964 году, в феврале месяце. В тот же год я отправился на первые гастроли. Они были в Новосибирске. Вот с тех пор и мучаюсь (смеется).
— В вашей биографии есть такое достижение: в Ленинграде за 15 дней вы дали 28 концертов. Где брали энергию, силы?
Композитор и певец Юрий Антонов
— 28 концертов за две недели на одной площадке — в Олимпийском центре в Ленинграде. Он вмещал около 14 тысяч зрителей. Мы работали каждый день. У нас была только пара выходных. Поражаюсь, как мы могли… У нас тогда не было никакой аппаратуры, самодельные гитарные усилители. И как мы звучали! Народ хлопал, нас все приветствовали!
— А как вы доставали инструменты?
— Я их выменивал за деньги у иностранцев. В основном, это были югославы. У них доставали гитары, синтезаторы, усилители. Тогда я познакомился с Джордже Марьяновичем. Музыканты периодически приезжали в СССР, иногда по два раза в год, потому что это был хороший заработок для них. Много концертов, платили хорошо. Потом начали приезжать музыканты из Хорватии. Они привозили фирменную аппаратуру: усилители, гитары Fender. И мой коллектив был очень сильно оснащен. Я с 1983 по 1986 год работал в Гродненской филармонии, а у меня был синтезатор Roland Jupiter-80!
— В какой момент вы почувствовали себя мастером?
Композитор и певец Юрий Антонов
— Я себя никогда не чувствовал мастером, я просто работал, сочинял песни. Знаете, песня живет не только тогда, когда ее написал автор и записал в студии, исполнил кто-то, но еще важно распространение. А это уже средства массовой информации — телевидение, радио.
«По наличию денежных средств я соревновался только с Тухмановым»
— По радио вы звучали, а на телеэкранах вы появились достаточно поздно? Почему?
Композитор и певец Юрий Антонов принимает участие в съемках телевизионной передачи «Новогодняя ночь»
— Причина в том, что мы были такие волосатики. Представьте себе, я работал в ансамбле «Добры молодцы», в ту пору это был очень популярный коллектив. Там были классные музыканты. Мы сдавали программу 12 раз. Сначала комиссия, состоящая из руководства Госконцерта и Министерства культуры. Они говорили, что та или иная песня не подойдет. А когда мы исправляли, музыка стала подходить, но нам говорили, что вид у нас не очень хороший. Бакенбарды надо убрать. Где-то мы терпели, потом наголо постриглись все. И вышли на очередной просмотр лысые.
— У комиссии был шок?
— И нам говорили: «Ну, мы все понимаем. Но не до такой же степени!» Мы работали в Госконцерте и приносили очень большой доход. В основном, работали стадионы и дворцы спорта. А ставки артиста были 12-15 рублей за выступление.
Чиновникам нужно было нести идеологию. По привычке они давили — и додавили до того, что мы побрились. Нельзя выступать на сцене длинноволосым, нельзя лысым. Но нельзя и сдаваться. В итоге нашли компромисс, и к нам больше не приставали.
— А когда вы почувствовали себя знаменитым?
Композитор Давид Тухманов
— К известности я всегда относился сдержанно. Для нас главным было работать, чтобы от ВААП (Всесоюзное агентство авторского права. — Ред.) поступали отчисления. Конечно, поступали они очень хорошо. По наличию денежных средств я соревновался только с Давидом Тухмановым. Он писал для всех, а я — только для себя. В этом была разница. Мы каждый месяц с ним соревновались. В один месяц он больше меня зарабатывает, в другой месяц я больше.
«Стихи на песню «От печали до радости» пролежали девять лет»
— Как вы пишете свои мелодии? Как они к вам приходят?
— Это тяжелая работа. Сидишь за роялем, долбишь по клавишам, придумываешь. На магнитофон записываешь. Не запишешь, можешь через 5-10 минут забыть, что ты там такое придумал. Текст стоит перед тобой, смотришь, так или иначе написать, а может быть, отложить на неделю, на месяц или на год. Так у меня произошло с песней «От печали до радости». Стихи пролежали девять лет. Как-то в ресторане Дома композиторов ко мне подошел человек: «Я — Борис Дубровин, поэт. Можно, я дам вам свои стихи?» И передал листок. Я пообещал, что попытаюсь написать. Положил в нотную тетрадь и забыл. А через девять лет, разбирая ноты, смотрю, лежит пожелтевший листок. На нем стихи замечательные. Мне так стало неудобно, столько лет прошло. Ну, я сразу же написал песню. И потом пригласил хороших музыкантов, а Витя Зинчук на гитаре играл соло.
— Вы гордились своими успехами?
— Ну, собственно говоря, торжествовать, гордиться победами в музыке не было времени. Мы ездили по стране, по четыре концерта в день давали. Или я сидел и придумывал песни. Для личной жизни и для оценки своих творческих успехов времени не было.
Певец и композитор Юрий Антонов (на заднем плане) на гастролях в Сочи
Уже потом, когда я жил в Москве, произошла встреча, изменившая жизнь. Моя песня «Нет тебя прекрасней» стала очень большим хитом в Советском Союзе. И как-то меня нашел поэт Онегин Гаджикасимов. Он ввел меня в сообщество поэтов-песенников. Они каждый день приходили в кафе «Националь» на обед и там общались. В субботу и воскресенье — выходной. Там часто бывали Михаил Танич, Леонид Дербенёв, Михаил Рябинин — главные поэты советской эстрады. Все предлагали мне тексты. А я, по мере возможностей, писал песни.
— Глядя на текст, вы сразу понимали, будет это хип или нет?
— Нет, это невозможно до того, как ты напишешь песню, аранжируешь и запишешь. Это процесс достаточно длительный, и есть надежда, что будет популярная песня. Мы тогда не говорили «хит» или «шлягер» — популярная песня. Если она попадала на радио, это — успех. На телевидение, «Песню года» — еще больший успех. У меня не было времени на празднование этого успеха, мы сидели на колесах. Это были поезда, самолеты, пароходы по всей нашей необъятной стране.
— Помните, как впервые выехали за границу?
— Помню. Это была Чехословакия, куда меня отправили от Министерства культуры. Был какой-то национальный праздник. Но мне было приятно там оказаться еще и потому, что я дружил с Карелом Готтом. Меня пригласили в гости к себе музыканты его оркестра. Они жили в 20 километрах от Праги. Мы там дали! Вискарик хорошо пошел (смеется).
— Чем советские музыканты удивляли зарубежных?
— Советские песни были очень хорошими, и много таких. Их создатели, композиторы, поэты, прошли Великую Отечественную войну. Но чехов эти песни интересовали только потому, что, исполнив их, они могли приехать в СССР на гастроли. Карл Готт был звездой в Европе. Чтобы успешно приехать в СССР, ему тоже надо было петь песни советских композиторов. А особой любви я не замечал у них. И в Венгрии то же самое. Они учили, приезжали, исполняли, и у них здесь был хороший заработок.
Композитор и певец Юрий Антонов
У нас были чисто дружеские, человеческие отношения, никакой политики. Поэтому они меня так хорошо принимали. Когда я приехал в Будапешт к Яношу Кошу в его шикарный дом, впервые увидел машину, которая делает мороженое. Он залил туда ингредиенты, и через 20 минут получилось всякое разное — розовое, салатовое, с орехами. Я купил такую машину. Привез ее в Советский Союз и удивлял гостей.
— У вас есть альбом, записанный в Финляндии на английском языке. Вам нравится, как звучат ваши песни не на русском?
— В Финляндию меня перевезла «Международная книга» — организация, у которой был запрос на мое творчество в этой стране. Они контролировали всё искусство: литературу, музыку, живопись. Компания Polarvox заинтересовалась. Я поехал. И выпустили там два альбома: один на русском языке, второй на английском.
Я получил опыт, был доволен. Поработал с хорошими музыкантами из Швеции, Финляндии. А англичанин писал тексты на английском языке. У меня, конечно, произношение так себе. Для того, чтобы петь на английском языке, нужно очень хорошо язык знать. Я старался, конечно. Президент компании Polarvox Music Лена Юранто все время со мной репетировала. Говорила, как надо. Очень красивая женщина была. Приятно было общаться с ней.
«Выйдет песня, которую записали с Григорием Лепсом — она у меня пролежала десять лет»
— Что изменилось на нашей эстраде?
Юрий Антонов и Григорий Лепс на праздничном концерте, посвященном Дню России
— У нас изменилось еще круче, чем у них. Потому что наша эстрада получила свободу. Никто не командует, не говорит, что надо делать, как надо петь и что надо петь. Это очень хорошо. Другое дело, что цензор должен быть у тебя внутри. Не тот, который сидит за столом и печатает доклад, что там сделал Юрий Антонов, куда он пошел, с кем встречался. А тот цензор, который говорит тебе внутри. Он говорит, что нельзя и не нужно. У меня такой цензор есть.
Сейчас молодежь расслабилась. Она восприняла свободу как вседозволенность. Одевайся как хочешь, татуировки где хочешь. Нет внутреннего цензора.
— Как вы оцениваете то, что сегодня звучит на радио, на телевидении?
— Поверьте мне, я не слушаю радио, не слушаю музыку. Но в курсе, что происходит. Какие-то песни мне даже нравятся. Современные аранжировки, исполнительское мастерство. Критиковать молодежь не надо. Они развиваются, у них свой процесс. От критики ничего не изменится. Тот, кто плохо это делает, отсеется естественным путем. А учитывая мой возраст, мне просто неудобно критиковать. Я отношусь к этому очень спокойно.
Я имею право на совет, но зачем советовать кому-то, когда он сам поймет, в какую сторону идти, как играть, что писать, если у него есть мозги.
— Вы сейчас что пишете, над чем работаете?
Композитор и певец Юрий Антонов
— Работаю над восстановлением песен. У меня очень много таких, которые не попали ни на радио, ни на телевидение, на фирму «Мелодия». Подготовил 30 песен, чтобы провести юбилейный концерт. Это будет, скорее всего, осенью. Процесс идёт, мы почти каждый день работаем в студии. Я сделал очень хороший ход — дальнозоркий оказался. В свое время, когда записывал песни, эти все треки сохранял на хард-дисках. В ту пору были такие большие металлические хард-диски. И вот у меня их штук 100. Практически все песни. Некоторые треки нужно было переписать: не соответствуют времени.
— Стоит ли ждать каких-то новых хитов?
— Песня, которую мы записали с Григорием Лепсом. Она у меня пролежала около десяти лет.
— Как вы выбирали, какую песню оставить для своего репертуара, а какую отдать другому исполнителю?
— Я писал только для себя. Никому ничего не отдавал. В новое время уже стало полегче. Во-первых, мы все забыли о ставках за концерт. Сейчас по-другому все. Популярные артисты достаточно обеспеченные люди.
Композитор и певец Юрий Антонов на церемонии вручения премии «Золотой граммофон»
Взять, например, не дружественные нам страны. Там все стремятся заработать. Для чего? Не только для того, чтобы ездить на «Феррари». А чтобы, если нужно записаться в хороших студиях, у тебя были деньги. Хорошим музыкантам надо платить. Это очень большие расходы. А риск еще больше: пойдет песня или не пойдет, принесет она тебе денежки, которыми ты должен был рассчитаться с музыкантами, студией, с режиссером, или нет, неизвестно. Человек должен заработать столько, сколько он вкладывает в свое дело.
— А талант сам себе дорогу пробить не может?
— Сейчас очень тяжело. Если у тебя яркий талант гитариста, то, конечно же, ты нарасхват. А певцы, не сказать, что талантливые или нет, они просто в духе времени. Тут особый талант и не нужен. Вокальные данные — тоже не очень. Аранжировки — похожи друг на друга, как близнецы.
У меня немножко по-другому, все-таки больше живых инструментов. Основной упор на гитары. То, что мне более близко. В свое время оно было основой аналоговой популярной музыки.
— Как вы относитесь к тому, что музыку сегодня может писать искусственный интеллект?
Композитор и певец Юрий Антонов
— Нет. Зачем мне? Я уже в таком возрасте, когда меня мало интересует, интеллект искусственный или естественный. Мне все равно. Но я слышал несколько тем, которые создал искусственный интеллект. Они сделаны достаточно профессионально, но души нет.
И это чувствуется. С точки зрения техники — да, прилично, по звукам — ничего. Но таких песен нужно написать сотни тысяч.
— Во всех песнях есть душа?
— Ну, в моих-то есть. А за чужие я не отвечаю.