EN
Актриса и режиссер Надя Михалкова привыкла слышать претензии в свой адрес из-за известной фамилии. Она побывала почти на всех мировых кинофестивалях и держала в руках отцовский «Оскар» за фильм «Утомленные солнцем». Но это ей мешает идти по собственному режиссерскому пути. На кинофестивале «Маяк» Надя представила семейную драму «Огненный мальчик». В эксклюзивном интервью «Известиям» она рассказала о том, почему любит снимать кино о подростках, в чем советуется с отцом Никитой Михалковым и как относится к нейросетям.
«Я сама порой чувствую себя как подросток, который потерял ориентиры»
— На фестивале «Маяк» вы показали фильм «Огненный мальчик». Как родилась история?
— Меня вообще интересует подростковая тема. Отчасти из-за племянников, с которыми у нас разница 12 лет. Это мне помогает их лучше понимать. Хотя я сама порой чувствую себя как подросток, который потерял ориентиры. Как правильно поступить, что надо сказать, когда это делать от сердца, а когда — потому что так надо? У подростков эти мысли выражаются намного ярче.
Денис Косиков на площадке во время съемки фильма «Огненный мальчик»
А потом приходит другой возраст — зрелый. И ты начинаешь жить по наитию, а не по душевному порыву. Для подростков есть только сегодня. Они не пытаются предопределить, что будет завтра. Не стараются подстраховаться. Это такое горящее состояние. И мне интересно его изучать. Я вообще не люблю избитое слово «подросток». Но мне очень близко то, что они переживают. Хотя я куда старше них. Возраст — это всего лишь цифра в паспорте. Не более того.
— «Огненного мальчика» вы снимали для ребят или в помощь взрослым?
— Так получилось, что в фильме есть четыре героини. Они все разного возраста, социального статуса. Мне кажется, это поможет женской аудитории увидеть себя со стороны. А в молодых зрителей надо эмоционально попасть. Неуловимая штука — зацепить подростка, чтобы он набрался терпения и полтора часа смотрел, а потом еще вынес какую-то мораль. Это кино, к которому ты должен быть готов. Но не по уровню развития, а по состоянию души. Наш фильм и для взрослых, и для молодых людей, которые готовы поговорить о том, что у них в сердце.
— При том, что в фильме у мамы и сына не получается разговаривать.
— Вы когда-нибудь замечали, что бытовой вопрос «как дела» не подразумевает ответа? Это фоновый вопрос. Формальность. И когда я это почувствовала, то поняла, как была не права. Ведь такая безответственность приводит иногда к плачевным результатам. Особенно в отношении своих детей. Именно поэтому одну из самых важных фраз в картине героиня Оксаны Акиньшиной говорит Юлии Высоцкой: а ты у него спросила, как было на самом деле?
Оксана Акиньшина и Денис Косиков на площадке во время съемки фильма «Огненный мальчик»
Совершенно неважно, виноват ли главный герой. У каждого свой взгляд на обстоятельства. Этот фильм — про чувства, ощущения. Мы привыкли, что за преступлением должно следовать наказание, искупление. Необходимо дойти до дна, чтобы потом подняться. Но для одних дно — это попасть в тюрьму, а для других — пройти мимо человека, которому нужна помощь.
Может быть, мы следовали не совсем стандартной схеме рассказа. Сейчас в кино предпочитают более выпуклое и очевидное повествование. Но я очень рада, что нам удалось кого-то тронуть, а кого-то, наоборот, возмутить. Самое ужасное — когда зритель остается инертным.
— Вы часто снимаете свою сестру Анну Михалкову. Как разделяете профессиональное и личное на площадке?
— Да никак не разделяем. Наша связь настолько крепкая, что мы можем в равной степени спорить как о репликах ее героини, так и о каких-то житейских вещах. Я ее обожаю. Принимаю от начала до конца. Истинное счастье понимать, что твоя сестра — лучшая актриса. Почему бы этим не воспользоваться?
«Раз ты родился в такой семье, то постоянно надо говорить: «Извините, простите. Я здесь случайно!»
— Вы показываете свои фильмы родителям для профессионального или личного отклика?
— Когда только работаю с материалом, то советуюсь с папой. У нас происходят серьезные дискуссии на профессиональной почве. Если папа ругает, то за дело, а если хвалит, то это особенно приятно. И я за это ему особенно благодарна. Маме я показываю уже готовую картину на премьере. Конечно, как ребенку своих родителей, мне важно им рассказать, каким я вижу этот мир. А поскольку у меня классная семья, то все с уважением относятся к мнению каждого. Нет желания угодить или понравиться, есть потребность в уважении.
Никита Михалков с дочерью Надей
— Вам важно получить одобрение от зрителей, профессионального сообщества, дойти до своего «Оскара»?
— «Оскар» у меня уже есть. Я в этом смысле очень избалованная. В моей жизни были, наверное, все фестивали. Поэтому и нет цели самоутверждаться. Конечно, приятно, когда тебя хвалят, когда работу оценивают, приятно получать награды. Но эти пути конечны. Единственный способ выжить в нашей профессии — честно делать свою работу. Снимать, потому что не можешь не снимать. Заражаться этим и заражать других.
Понимаете, я уже, наверное, не в том положении и возрасте, чтобы хотеть понравиться всем. Своим детям хочу понравиться. Людям, с которыми каждый день иду по жизни. Мне важно быть с ними на одной волне. Что касается кино, то когда ты отдаешь его зрителю, нет цели угодить, есть задача зацепить.
— Во время обсуждения фильма на фестивале прозвучала фраза, что вам необходимо спуститься с Николиной горы, чтобы говорить о терзаниях души. Часто ли вы слышите подобные претензии в профессии из-за фамилии?
— Ой, я живу с этим! Видимо, раз ты родился в такой семье, то постоянно надо говорить: «Извините, простите. Я здесь случайно!»
Анна Михалкова на площадке во время съемки фильма «Огненный мальчик»
— Это попадает в вас?
— Раньше, конечно, попадало. Сейчас я была рада, что такая полемика возникла. Значит, всё не зря. Я не считаю, что для разговора со своей душой надо обязательно совершить какой-то грех. И только через боль прийти к диалогу. Но люди почему-то всё равно позволяют себе указывать на Николину гору, фамилию Михалковых и говорить, что я родилась с золотой ложкой во рту. Для меня это пройденный этап. И сейчас, кроме благодарности, я ничего не испытываю.
«Нейросеть и послать тебя не может по-человечески»
— В августе стал известен список рекомендованных фильмов, подготовленный для изучения в школах. И там только советское кино. Должны ли дети изучать кино в школе и какое?
— Мне кажется, что должны, потому что с появлением рилсов, шортсов дети стали быстро терять концентрацию. Просмотр фильмов — это определенная культура. Авторское кино для них слишком медленное, рука всё время тянется к телефону. Хотя когда моя дочка смотрела первую сборку «Огненного мальчика», то дала очень правильные комментарии. А она всегда прямо говорит, если что-то не понимает. Но здесь тема ее зацепила. Ей понравилось кино.
Другой вопрос, какие фильмы будут показывать в школах. Честно говоря, я не видела список и не смогу составить аналогичный. Я слишком люблю кино и очень ответственно отношусь к выбору фильмов для своих детей. У нас даже было правило: раз в неделю смотреть сложное кино, а потом его обсуждать. Но раз в неделю даже для меня оказалось перебором. Ведь иногда просто хочется расслабиться и не подключаться головой и сердцем.
Надя Михалкова на площадке во время съемки фильма «Огненный мальчик»
— Мы только недавно наблюдали возрождение «Интервидения», а в ноябре в Москве пройдет новая международная кинопремия «Бриллиантовая бабочка», которая должна стать нашим ответом «Оскару». Как вы считаете, станет ли премия выходом из состояния культурного локдауна, в котором оказалась Россия в последнее время?
— Мне кажется, мир кино в какой-то период оказался в кризисе мысли. Я говорю не только о российском, но и о мировом кинематографе. Это не связано с политикой или локдауном. К тому же у нас сейчас переизбыток возможностей. Нейросеть создает тексты, изображения. Батюшка в рясе с крестом может говорить голосом мультиков или текстом супергероев. Зрителя всё время развлекают. И он от этого устает. Сейчас мы наблюдаем, что люди ждут просто человеческой истории, где мало спецэффектов, нет сверхспособностей и прочих украшений. Любовь, дружба, одиночество, ненависть, предательство — всё по классике.
А «Бриллиантовая бабочка» в первую очередь должна открыть людям те прекрасные картины, которые никогда не увидишь в прокате. Потому что они аутентичны, основаны на культурах своих стран. Это настоящий кладезь хороших работ.
— А вы пользуетесь искусственным интеллектом? Прибегали к его помощи в «Огненном мальчике»?
— Никак. Мы всё по старинке. Хотя я понимаю, что иногда это просто удобно. Например, поговорить не с кем, поэтому пишешь в Chat GPT. Но я всё равно — за душу. Нейросеть и послать тебя не может по-человечески. Будет всё трансформировать твою мысль до бесконечности, хотя там давно надо было остановиться. А будь с тобой рядом реальный товарищ, сказал бы сразу, что идея дурацкая. Возможно, я просто человек старой формации.
Анна Михалкова и Александр Устюгов на площадке во время съемки фильма «Огненный мальчик»
— Вы наверняка слышали, что в Голливуде появилась первая ИИ-актриса. Видите ли в этом угрозу творчеству актерской профессии?
— Нет, абсолютно. Когда появилось кино и телевидение, все говорили, что театр умрет. Но он живее всех живых. Сейчас просто очередной виток. Это не более чем игрушка. Я, конечно, за прогресс, но человеку нужен человек.