EN
Армену Григоряну 24 ноября исполнилось 65 лет, и теперь «Крематорий» готовит уникальный двойной концерт в ДК имени Горбунова в эти выходные, 28 и 29 ноября. Это будет шоу с использованием уникального мультимедийного экрана-сцены, где Григорян и музыканты будут не рядом с изображением, а непосредственно внутри него. Кроме того, театр «Гравитация» готовит не подтанцовку, а полноценные хореографические номера к отдельным хитам группы. Например, «сексуальных кошек» на сцене будет сразу несколько, причем в образах Бэтвумен. И это далеко не все сюрпризы, которые готовит фанатам «Крематорий».
«Взяли нас после концерта…»
— Вы когда-нибудь представляли, что фантастические герои ваших песен могут вот так воплотиться на сцене?
— Конечно, представлял! Это даже было сделано в свое время. Была программа «Превращение», там наши песни сопровождали их герои. Их воплощали несколько артистов.
— Это было похоже на то, что вы планируете сделать на концертах в ДК Горбунова? Или молодые юноши и девушки совершенно иначе видят ваших героев?
— Даже сравнивать нельзя! Здесь использована фантастическая актерская игра. Девушки танцуют, есть прекрасный Зомби, очень пластический парень. Мы даже представления не имели, что такое вообще возможно. Плюс есть возникающая на сцене лестница, по которой я хожу, и знаете, это ведь история жизни буквально в нескольких шагах. Молодцы художники, которые сделали это, молодцы режиссеры, которые тонко работают с артистом-непрофессионалом. Всё получилось очень хорошо.
— На этой лестнице вы встречаете себя в разном возрасте. А вы себе в каком возрасте больше нравитесь, в какой период?
— Откровенно говоря, всё это очень трогательно. Когда идешь по этой лестнице, ты воспринимаешь всю свою жизнь в концентрированном виде. Там возникают мои родители, которых больше нет. Это ни с чем не сравнимо. Я человек, лишенный сентиментальности. Но здесь она появляется.
— Вспоминаете свое первое выступление?
— Это был 1987 год.
— В доме Булгакова? Там же еще громкая история была, напомните?
— Взяли нас после концерта. Пригласили в районное отделение милиции. Там товарищ в штатском сказал, что, ребятки, завязывайте с подпольными концертами. Иначе будет плохо и вам, и вашим родителям. Ждите, вам позвонят. И — позвонили. В результате образовалась рок-лаборатория, и нас пригласили выступить на фестивале «Надежда». Мы перепугались и в результате стали лауреатами. С этого всё и началось.
— Что смущало представителей правоохранительных органов? Они слышали ваши песни? Или смущал сам факт подпольного концерта?
— Человека, который с нами там разговаривал, больше всего интересовало, откуда у группы такое название. У него в голове, наверное, были ассоциации с трубами Бухенвальда и Освенцима. Но я у него спросил: «Товарищ, а вы какую музыку слушаете?» Он: «Я люблю Криса де Бурга». Тогда и в Питере, и здесь, в Москве, было одно и то же: всех нас пытались собрать вместе, и всё это удалось, и все были подконтрольны.
«В «Клаустрофобии» очень сложная скрипичная партия — на сцене справиться с ней пока не можем»
— Мы видели репетицию, где на сцене скрипач и сразу четыре «сексуальных кошки». Не слишком ли много их на одного?
— Много. Придется переименовать песню в «Сексуальные кошки».
— Вообще репетиции шли много дней, как вы себя накануне концерта чувствуете на этой наклонной медиасцене?
— Гораздо более уверенно. Тренировки прошли не зря, да и тренеры у меня хорошие. Все ребята работают настолько профессионально, что было бы неправильно, если бы я их не слушался. А теперь я не то что хожу, я бегаю по этой трапеции!
— Что нас ждет на концертах в ДК Горбунова? Это ведь два дня, там каждый раз будет одна и та же программа, или надо приходить дважды, чтобы всё увидеть целиком?
— Придется, конечно, некоторые песни сыграть на обоих концертах, потому что, если не сыграем, могут побить. Поэтому повторы будут, какое-то количество. Но что касается программы, то у нас порядка 70 песен, и мы не используем плейлист. Поэтому в какой-то степени это будет импровизация. Кроме, конечно, тех композиций, над которыми мы работаем совместно с театром «Гравитация». Какая будет разница между этими концертами, не могу сказать. Это, знаете, как раздача карт. Никто не знает, кому какая выпадет комбинация.
— Может, есть песня, которая у вас в репертуаре, но никогда не исполнялась вживую?
— Есть. Называется «Клаустрофобия». Мы ее попробовали когда-то пару раз сыграть, но потом перестали. Потому что там очень сложная скрипичная партия, автор написал ее слишком быстро. Недавно я ее записывал в студии, и нам пришлось для нее перепробовать трех скрипачей. Потом пришла одна молоденькая девочка и сыграла, но на сцене мы пока справиться с этой партией не можем.
— У вас есть еще какие-то особые отношения с Воронежем? И, наверное, с Андреем Платоновым, у которого есть рассказ «Мусорный ветер», хотя текст песни с ним никак не соотносится?
— Конечно, соотносится! Впечатление от рассказа стало стимулом для написания песни. У Андрея Платонова очень интересный слог. Он мрачноватый писатель, хотя я больше люблю его маленькие рассказы, чем, скажем, «Котлован». В любом случае я прочитал тот рассказ, был вдохновлен и написал одноименную песню. А потом, когда мы приехали в Воронеж на гастроли, мы узнали, что Платонов там некоторое время работал в железнодорожном депо. Инженером. Впоследствии к нашей группе присоединился скрипач Слава, тоже из Воронежа. У нас с этим городом особые отношения, мы очень часто туда ездим. Культурный, симпатичный город.